Пересмешник - Страница 117

117

Его лицо, светло-белое, словно выкрашенное актерской краской перед выступлением в комедии, с черными, похожими на очки, провалами глаз и неровной полосой рта казалось гораздо более безжизненным, чем у митмакемов.

Тру-тру не любят, чтобы им смотрели в глаза, поэтому частенько отращивают густую гриву волос, перекидывая их на лицо. Они считают себя ровней другим народам и пытаются избавиться от множества звериных привычек, свойственных их племени. Во всяком случае, ходить прямо и пытаться говорить на всеобщем, пока голод не притупит их разум настолько, что они вновь становятся опасными любителями свежего мяса.

Судя по тому, как двигался и вел себя этот, он не ел уже достаточно давно. Просто чудо, что похитившие Эрин олухи на него не наткнулись!

Я сделал шаг, и Бэсс тут же схватила меня за руку, не давая идти вперед. Она оказалась намного сильнее, чем я думал.

— Не надо его провоцировать, — сказала она и обратилась к тру-тру:

— Уходи. Мы тебе не по зубам.

Он шумно задышал, и из угла его темного рта потекла прозрачная слюна. Затем приглушенно рыкнул, сделав шаг к нам, надеясь испугать, заставить показать слабину, но синее лезвие Анхель стало льдисто-голубым, сверкающим, словно утренняя звезда, а Бэсс зашипела, точно кошка. Тру-тру заворчал, не спуская с нас глаз, и отступил во мрак. Я слышал лишь шорох его одежды-кожи, а затем стих и он.

— Все, — через какое-то время сказала Бэсс. — Ушел.

Она разжала пальцы, отпуская мою руку, и показала, куда следует идти. Мое сердце все еще колотилось, а Стэфан безостановочно благодарил пламя, из которого появился, за то, что мы легко отделались. Тру-тру достаточно страшный и жестокий хищник, который физически сильнее меня и, если дело дойдет до схватки, мне останется полагаться лишь на Облик, да моих амнисов.

— Откуда ты знала, что он не нападет? — поинтересовался я у Бэсс, которая из-за узости поднимающейся к поверхности штольни шла сразу за мной.

— Я не знала, — вздохнула та, и мне почудились в ее голосе первые нотки усталости. — Но он не ревел и не бросился на нас сразу, а значит, еще был способен соображать.

Свет трости вырвал картину, достойную бульварных романов, которые в последний год так полюбились читательницам из высшего общества и еженедельно печатались в газетах глава за главой. Впереди в очень естественных и в то же время нелепых позах застыли двое мужчин. Их лица были искажены ужасом, глаза выпучены, а сами люди казались сделанными из розового кварца или стекла.

— Не похоже на скульптуры.

— О, да, — девушка попросила у меня трость и легонько стукнула по ближайшему изваянию.

Раздался мелодичный звон.

— Перед нами те умники, что украли твою девушку. Интересный эффект, словно их чем-то облили.

— И поэтому они стали полупрозрачными стекляшками? Здесь была магия, — сказал Стэфан. — Вот только ее природу я не могу понять.

— Эрин наконец-то пришла в себя и задала им трепку, — высказалась Бэсс, выслушав от меня слова амниса. — А она опасна. Они, кажется, даже не поняли, с кем на свою беду связались.

— Судя по твоему лицу, ты не испытываешь разочарования, — сухо сказал я.

Моя спутница лишь развела руками:

— Женщина должна рассчитывать не на мужскую защиту, а учиться сама себя защищать. Эта красотка изначальный маг?

— Не знаю… Не думаю.

— Ну, лично я больше не вижу никаких вариантов. Слушай, Тиль. Она спаслась и убежала. Уверен, что стоит ее преследовать? Если девчонка испугана…

— Мне отчего-то кажется, что ее тяжело испугать, — после недолгого молчания ответил я. — К тому же коридор начал подъем и, если нам повезет, выход появится раньше, чем если мы отправимся в обратный путь.

— Разумно, — согласилась она. — Тогда освещай дорогу, мой рыцарь, и давай покинем эти унылые чертоги.

Я улыбнулся ей и поспешил вперед по расширяющемуся коридору, гадая, как Эрин способна проделывать такое с людьми. Мне не нравились мысли, лезущие в голову, я все больше и больше запутывался, понимая, что даже не хожу по кругу, а стою в тупике и бьюсь лбом в толстую стенку.

Через пятнадцать минут быстрой ходьбы по сухому, хорошо вентилируемому коридору, я заметил впереди чуть более светлое пятно и, миновав перевернутую на бок ржавую вагонетку, очутился под открытым небом.

Мы вышли к большому известковому заброшенному карьеру-каменоломне с оплывшими от времени стенами. Небо медленно бледнело, начинался рассвет.

Я помог Бэсс выбраться, и она, отряхивая рукава пальтишка, сообщила мне:

— Мы где-то между Пустырями и Королевством мертвых. Лучше идти на север.

Очень верное уточнение. Пустыри место гадкое, там можно встретить кого угодно, начиная от стай скангеров, чувствующих себя здесь совершенно вольготно, и заканчивая такими очаровательными тварями, как тру-тру.

Расщелина, из которой мы только что выбрались, издала рокочущий львиный рык.

— Вспомни тварь, и она тут же появится! — я не выругался только потому, что рядом была дама.

— Голод все-таки оказался сильнее, — опечалилась Бэсс и мягко, ладошкой, толкнула меня подальше от дыры в земле. — Я верю, что ты с ним справишься, но мне не хотелось бы нести на себе калеку. Пожалуйста, не вмешивайся.

— Он раздавит тебя, Бэсс.

Она улыбнулась, точно также как Данте, словно считала меня неразумным ребенком:

— Я уже сталкивалась с этим племенем. И знаю, что надо делать.

Тру-тру уже вылез из катакомб и, увидев нас, припадая животом к земле, неспешно пополз вперед. Весь его подбородок был измазан текущей слюной, черные губы приподнялись, обнажая мощные зубы.

117