Пересмешник - Страница 82

Маленькая лавочка, зажатая между игорным домом «Пять королей» и питейным заведением «Зеленый глаз», не привлекала к себе особого внимания. Кованое крыльцо с черными перилами, сплошная деревянная дверь, не слишком притязательная колотушка. С тех пор, как я здесь был в последний раз, ровным счетом ничего не изменилось.

Я поднялся на крыльцо, стукнул колотушкой и принялся ждать. Вначале меня долго рассматривали в глазок, потом вполне разумно решили, что чэр с такой упрямой физиономией вряд ли уйдет сам, поэтому загремели замки и, пригнувшись, чтобы не снести притолоку, сквозь дверной проем протиснулась девица, своей комплекцией и кулаками способная поспорить с махором. Ее маленькие черные глазки, казалось живущие собственной жизнью на покрытом красными прыщиками лице, раздраженно изучили меня с ног до головы:

— Чем я могу помочь вам, чэр? — она держалась в рамках приличий.

Раньше у Ракель была другая, знавшая меня охранница, но время не стоит на месте.

— Я хотел бы поговорить с госпожой Ракель.

Она сделала кислую мину:

— Извините. Ее сейчас нет. К тому же она не принимает мужчин.

Я протянул ей визитку:

— Передай. Я подожду ответа.

Девица скептически изучила карточку, явно не поняла ни одной буквы, буркнула: — Подождите… пожалуйста. — И скрылась внутри здания, захлопнув дверь и скрипнув засовом.

Анхель предложила поучить ее вежливости, но я лишь хмыкнул. Спустя долгих пять минут, когда я с интересом наблюдал за тем, как двое сопливых студентов пытаются с помощью смекалки прорваться в дорогой публичный дом, что находился через дорогу, вновь загрохотали запоры, дверь распахнулась.

— Проходите, чэр. Вас примут, — в голосе девицы сквозило несказанное удивление, что до меня решили снизойти. — Пожалуйста. В приемную. Госпожа сейчас будет.

Я пошел вперед, показывая ей, что прекрасно знаю дорогу, она, сопя, топала за мной.

Приемная — залитая светом свечей круглая комната без окон, пахла благовониями и тропическими цветами. В центре находился круглый стол и два стула. На столе была постелена сплетенная из тонкой соломы скатерть, на ней стоял хрустальный шар, внутри которого безостановочно поднимались снежные вихри. В углу комнаты я увидел большой тамтам, сделанный в том числе и из человеческой кожи. На пустом книжном шкафу, нахохлив перья, сидел старый сыч.

Он взглянул на меня золотистыми глазами, моргнул и отвернулся.

— Простите, чэр. Но я попросила бы вас отдать пистолет, — сказала охранница, когда я сел на стул.

Я посмотрел на нее, улыбнулся и протянул револьвер:

— У тебя отличный глаз.

Она засопела сильнее, стараясь не показывать, что довольна комплиментом:

— Желаете что-нибудь выпить?

— Нет.

Девица ушла, даже не посчитав нужным меня обыскивать. Минуты три я наслаждался одиночеством, пристально следя, как снег безумствует в хрустальном шаре в тщетной попытке вырваться на свободу. Затем в комнату неслышно вошли два матерых леопарда в ошейниках. Один лег в углу, рядом с тамтамом, другой сел в пяти шагах от меня и потянул носом воздух.

— Здравствуй, Ласка. Привет, Нежность, — сказал я им.

Они ничем не показали, что узнали меня. Затем раздались шаги, и голос у меня за спиной произнес:

— Так-так-так. Пересмешник. Вот уж кого я никак не ожидала увидеть.

Я встал, снял шляпу и произнес голосом Бэсс:

— Здравствуй, Ракель. Приятно тебя видеть.

— О-о-о, — восхищенно прошептала она, услышав завораживающее контральто, и, остановившись, зажмурилась от удовольствия. — Бесподобный голос, Пересмешник. Хочу еще. Кто она?

— Забудь о ней. Она вырвет тебе горло и съест твои глаза. Лучше вам никогда не встречаться.

— Поверю тебе на слово, — искренне огорчилась Ракель, садясь напротив. — Раньше ты разговаривал со мной, используя другую женщину. Та была более холодна. Почему такая перемена?

Раньше я общался с Ракель голосом Клариссы.

— Жизнь требует перемен, — уклончиво ответил я ей, и она рассмеялась.

— Семь с половиной лет, эр’Картиа. Я уже не надеялась встретиться с тобой в этой жизни. Оттуда, куда ты ушел, не возвращаются. Дай-ка я на тебя посмотрю. Хм… несмотря на казнь, ты вполне бодр и здоров.

— Не обольщайся. Я одной ногой в могиле.

Ракель вновь рассмеялась:

— Мы в ней с той поры, как родились. Весь вопрос лишь в том, когда тебя толкнут в спину, и ты туда ляжешь. Судя по тому, что я вижу, ты в нее не спешишь. Лицо стало жестче. Глаза умнее. Ты осторожничаешь, Пересмешник. Мне это нравится. Нет старого бездумного движения напролом. Будь я более цинична, сказала бы, что случившиеся с тобой печальные события пошли тебе на пользу.

Она откинулась на спинке стула, продолжая меня рассматривать. Я не торопил ее. Знал, что проще дать то, что она хочет, а после спросить с нее сторицей. Так будет быстрее.

Ракель — из племени оганов. Антрацитовая, немного лоснящаяся кожа, жесткие, курчавые волосы, собранные во множество косичек, в которые вплетены костяные бусины, вишневые глаза, полные губы, немного приплюснутый нос. Все это разобранные кусочки мозаики, сложить которую я не в силах. Бархатная полумаска, закрывающая верхнюю часть ее лица, никогда не давала сформироваться полной картине. Я не знал, как на самом деле выглядит моя собеседница, и, встреть ее случайно на улице, никогда бы не узнал.

Ракель предпочитает вызывающие наряды, исключительно из змеиной кожи. Спустя годы она ничуть не изменила своему вкусу и сегодня облачилась в серебристо-зеленое трико из какого-то чешуйчатого гада.